Начало игры

   Епископ Бьёрглумский вовсе не думал путешествовать инкогнито. В Город он прибыл вместе со свитой, что состояла из нескольких священнослужителей, челяди и вооружённой охраны. Как говорится, на Бога надейся, а сам не плошай... Его Преосвященство не слишком-то любил народные поговорки, однако порой они оказывались весьма точными. Вот как теперь... Передвигаться без охраны, рассчитывая лишь на молитвы и на то, что местные разбойники, которыми по слухам кишели дороги, с уважением отнесутся к его сану, Олуф не стал. Да и не пристало человеку в его положении путешествовать без сопровождения...
    В Город епископ въехал не в экипаже и даже не на муле, как сделало бы это большинство священнослужителей. Олуф Глоб появился верхом на белоснежном жеребце. После дождя, который Его Преосвященство переждал в густой березовой роще, ветерок казался пьянящим и свежим, наполненным запахом цветущих луговых трав и мокрой листвы. Правда, за городскими стенами сюда прибавились ароматы нечистот и помоев, но Глоб старался этого не замечать. Ветерок развевал полы фиолетовой сутаны, играл золотистыми волосами прелата. Горожане склоняли головы при виде Олуфа, расступались с дороги. Он же привычно осенял их крестным знамением. Копыта жеребца громко цокали по влажному камню мостовой...
   Само собой, высокого гостя сразу же принял градоправитель. Всё как водится – попросил благословения, получил его, предложил умыться и отдохнуть с дороги, а потом пригласил отужинать и выпить вина... И, разумеется, предоставил епископу соответствующие его рангу покои...
   И вот теперь, после обильной трапезы и не менее обильных возлияний – Его Преосвященство был большим ценителем кушаний и тонких вин – он сидел за столом и читал сообщения осведомителей. Несколько ничего незначащих доносов прелат попросту отбросил в сторону, на некоторых, окунув перо в чернила, собственноручно сделал парочку пометок. Вино ничуть не мешало ему работать – напротив, настроение становилось приподнято-лёгким, и, казалось, он может горы свернуть...
   На одном из посланий Олуф задержался чуть дольше. Прочитал один раз, второй.
На столе перед ним горели свечи в тяжёлом бронзовом канделябре. Окно было отворено, и пламя свечей слабо колебалось, подчиняясь движениям воздуха.
-Интересно, - проговорил Его Преосвященство, отложил пергамент и начал задумчиво барабанить по столу пальцами с почти безупречными ногтями. – Перстень, наделённый волшебной силой, пропал в здешних лесах вместе со своим хозяином.
Обратив внимание на то, что рассуждает вслух, Глоб сразу же замолчал. Ведь ещё одна расхожая мудрость говорила о том, что и у стен бывают уши.
Ну, положим, если бы владелец сей вещицы не исчез, его пришлось бы сжечь на костре как колдуна. А вот перстень весьма пригодился бы Святой Церкви. И мне как её скромному служителю.
Он взял кубок, что стоял возле канделябра, отпил вина.
Нужно бы найти того, кто хорошо знает окрестные чащобы, и приказать воинам... Впрочем, нет. Здесь ни на кого полагаться нельзя. Придётся идти самому...
Отпил ещё, глядя на темнеющее небо.
Или плюнуть и забыть?
Но забыть не получалось. Если всё изложенное правда, а не досужие вымыслы, с такой вещицей Олуф определённо далеко пойдёт. И вскоре, вполне вероятно, станет кардиналом.
Оставалось всё, как следует, продумать и... взять своё. Так, как Олуф брал приглянувшиеся ему земли или понравившихся женщин. Ведь то, что привлекло его внимание, он без всякого зазрения совести привык считать своим.